История электроэнергии – это история борьбы идей, конфликтов между гениями и, в конечном итоге, победы физики над амбициями. Это история, которая началась в лаборатории одного изобретателя и превратилась в глобальную сеть, пронизывающую планету, питающую цивилизацию и определяющую границы между развитыми и развивающимися странами.
Эдисон и его постоянный ток – рождение электроэнергии
1882 год: первая электростанция
Когда люди думают об Томасе Эдисоне, они обычно вспоминают лампочку. Но Эдисон был не просто изобретателем, он был бизнесменом, человеком с видением. Он понимал, что лампочка – это всего лишь потребитель, и по-настоящему важным было создать систему электроснабжения.
В 1882 году на Перл-стрит в нижнем Манхэттене открылась первая в мире центральная электростанция – станция постоянного тока Эдисона. Это было скромное сооружение: паровой котёл питал паровую машину, которая вращала два динамо-машины (генератора постоянного тока). Каждая машина вырабатывала ток напряжением 110 вольт. Мощность всей станции составляла примерно 100 кВт, что по современным меркам смешно, но в 1882 году это было чудом техники.
От станции отходили медные провода диаметром около 8 миллиметров, которые по улицам нижнего Манхэттена тянулись к потребителям: банкам, магазинам, офисам состоятельных горожан. На конце каждого провода горели электрические лампочки Эдисона – лампочки с угольной нитью, которые светили с мягким, приятным жёлтым светом.
Это был подвиг инженерного искусства. Но система Эдисона имела серьёзные недостатки, которые станут причиной её краха.
Ограничения постоянного тока
Главная проблема постоянного тока Эдисона была в потерях при передаче на дальние расстояния. Вспомните закон Джоуля: потери энергии в проводе равны
Pпотери=I2 х R,
где I – ток, а R – сопротивление провода.
При постоянном токе напряжение нельзя менять так просто, как при переменном. Это означало, что ток оставался относительно высоким, а следовательно, и потери в линии передачи были велики.
От станции на Перл-стрит энергию можно было передавать только на расстояния не более одного километра, в пределах Манхэттена. За пределами этого радиуса потери становились экономически нецелесообразными.
Кроме того, станция Эдисона нуждалась в постоянном обслуживании. Коллектор коммутатора (щётки) требовал регулярной замены, уголь в котле сгорал быстро, механические части изнашивались. А главное – система была опасна. Постоянный ток, хотя его напряжение было всего 110 В, по некоторым причинам (связанным с ионизацией в присутствии влаги) был даже более опасен для человека, чем переменный ток.
Несмотря на эти недостатки, система Эдисона процветала. К концу 1890-х годов в США было построено более 3000 электростанций постоянного тока, и каждая из них питала небольшую часть города. Эдисон казался человеком, который завладел будущим. Но будущее не принадлежало ему.
Война токов – Эдисон против Тесла и Вестингауза
Трансформатор изменит всё
История вспоминает о войне токов как о борьбе между Эдисоном и Николой Теслой. Но это не совсем верно. Тесла был гениальным учёным, но он не был бизнесменом. Реальная борьба шла между Эдисоном и компанией Westinghouse, которая поддерживала Теслу и переменный ток.
Ключевым элементом, который позволил переменному току победить, был трансформатор. Трансформатор позволял легко преобразовывать напряжение переменного тока: повышать его для передачи на дальние расстояния (сниженным ток, снижая потери) и понижать его перед подключением к потребителям.
Именно поэтому трансформатор стал началом конца для постоянного тока Эдисона.
The War of Currents (Война токов)
1890-е годы в США были ареной для одной из самых грязных конкурентных борьб в истории науки и техники. Эдисон, защищая свои инвестиции в системы постоянного тока, начал кампанию против переменного тока, называя его «убийцей». Он даже организовал публичные демонстрации, на которых животных казнили переменным током, чтобы продемонстрировать опасность этой технологии.
Но факты говорили сами за себя. В 1893 году Westinghouse и компания General Electric выиграли контракт на электрификацию Всемирной выставки в Чикаго, используя переменный ток. Выставка была осветлена 100 000 лампочек, и это чудо электричества произвело огромное впечатление на посетителей.
Два года спустя, в 1895 году, была построена первая мощная гидроэлектростанция на Ниагарском водопаде – и она использовала переменный ток. На станции были установлены три 5-мегаватные генератора, и энергия передавалась в Буффало на расстояние 35 километров при напряжении 2400 вольт. Это было немного по современным меркам, но в то время это было инженерным чудом.
Ниагарская гидроэлектростанция стала символом победы переменного тока и конца эры постоянного тока Эдисона. Вскоре даже компания Эдисона начала переходить на переменный ток. К концу 1890-х годов постоянный ток был вытеснен из основной электросети, оставаясь только для местных, низковольтных систем.
Это была не просто технологическая победа. Это была победа физики, инженерной логики и будущего над консервативным прошлым. Эдисон был великим изобретателем, но он выбрал проигрывающую сторону истории.
Развитие линий электропередачи высокого напряжения
1900–1920-е годы
После победы переменного тока инженеры начали экспериментировать с повышением напряжения. Почему? Потому что чем выше напряжение, тем ниже ток при той же мощности, и тем ниже потери в линиях передачи.
Сначала линии работали при 2400 вольт (как на Ниагаре). Затем напряжение повысилось до 10 000 В, потом до 30 000 В. К 1920-м годам линии высокого напряжения начали работать при 100 000 В (100 кВ) и выше.
Каждое повышение напряжения требовало новых инженерных решений. Нужно было решить, как изолировать проводники на таком высоком напряжении. Нужны были новые материалы, новые кабели, новые изоляторы. Порцеляновые изоляторы, которые мы видим на ЛЭП сегодня – огромные грибообразные конструкции – были разработаны именно в этот период.
К 1920-м годам через Северную Америку начала распространяться сеть линий электропередачи напряжением 110–220 кВ. Энергия от гидроэлектростанций на западе, от тепловых электростанций на востоке начала поступать в города, преодолевая огромные расстояния.
1930–1950-е годы
По мере того, как линии электропередачи становились всё более обширными и соединяли всё больше источников и потребителей энергии, возникла проблема синхронизации. Если раньше каждая электростанция питала свой небольшой город и работала независимо, то теперь электростанции были связаны в единую сеть.
Это потребовало разработки новых устройств управления и контроля. Нужно было измерять частоту и напряжение в разных частях сети, нужно было управлять генераторами так, чтобы они работали в синхронизме. Нужны были системы защиты, которые могли бы обнаруживать короткие замыкания и отключать повреждённые участки сети.
В 1920–1930-е годы были разработаны первые релейные устройства защиты и автоматизации. Эти устройства работали на электромеханических принципах: они содержали катушки индуктивности, которые создавали магнитное поле при прохождении тока, и якоря, которые движились в этом поле, замыкая или размыкая электрические контакты.
К концу 1940-х годов во всех развитых странах были созданы национальные энергосистемы – единые синхронизированные сети, которые связывали множество электростанций и потребителей, работающие на одной частоте (50 Гц в Европе и странах СНГ, 60 Гц в Северной Америке и Японии).
Создание синхронизированных энергосистем – рождение суперорганизма
1960–1970-е годы
Управление энергосистемой – сложная задача. Нужно постоянно балансировать генерирующую мощность и потребление, поддерживать напряжение и частоту в допустимых пределах, реагировать на отключения генераторов и скачки нагрузки.
В 1960–1970-е годы в диспетчерские центры начали внедрять компьютеры. Впервые стало возможным собирать информацию о состоянии сети со множества точек, обрабатывать эту информацию и выдавать рекомендации диспетчерам в режиме, близком к реальному времени.
Система SCADA (Supervisory Control And Data Acquisition) – система диспетчерского управления и сбора данных – была разработана именно в этот период. Сначала это были громоздкие системы с электромеханическими реле и немногочисленными лампочками на передней панели. Но со временем, по мере развития компьютерной техники, SCADA стала более мощной и функциональной.
К концу 1980-х годов диспетчеры почти полностью осознали, что они управляют не просто совокупностью независимых машин, но единым живым организмом – энергосистемой со своей собственной динамикой, со своими инстинктами выживания, со своими уязвимостями.
Понимание динамики: Л. А. Мелентьев и его школа
В Советском Союзе огромный вклад в понимание динамики энергосистем внёс Лев Абрамович Мелентьев (1917–1993), основатель школы энергосистемного анализа. Мелентьев применил теорию оптимального управления к энергосистемам, разработав методы оптимального планирования развития энергосистемы и управления её режимом.
Его работы показали, что энергосистема может быть описана как система дифференциальных уравнений, и её поведение может быть предсказано и управляемо. Это было революционным открытием, которое позволило перейти от эмпирического управления к научно обоснованному.
На основе работ Мелентьева были разработаны методы долгосрочного планирования развития энергосистемы, методы экономической оптимизации режимов, методы обеспечения надёжности. Эти методы используются в энергосистемах мира и по сей день.
Появление возобновляемой энергии – новые игроки входят в игру
1970-е годы: кризис нефти и переоценка ценностей
До 1970-х годов энергосистемы строились с предположением, что энергоносители (уголь, нефть, газ) будут всегда дешёвы и доступны. Электростанции проектировались для полной загрузки, потребители растили, и энергосистема растила вслед за ними.
Но в 1973 году произошёл нефтяной кризис. Страны ОПЕК объявили эмбарго на экспорт нефти в знак протеста против политики западных держав. Цены на энергоносители взлетели вверх. Вдруг энергия стала дорогой, и люди начали искать альтернативы.
Это был поворотный момент. Правительства начали инвестировать в возобновляемые источники энергии. В Дании началась активная разработка ветроэнергетики. В Калифорнии были построены первые промышленные солнечные установки. В Европе началась разработка геотермальной энергии.
1980–1990-е годы: ветро- и солнечная энергетика начинают расти
Первые промышленные ветротурбины были относительно маленькими – несколько сотен киловатт. Но инженеры быстро научились увеличивать размер и мощность. К 1990-м годам появились ветротурбины мощностью в несколько мегаватт.
Проблема в том, что ветровая и солнечная энергия непредсказуемы. Они зависят от погоды, от времени суток, от облаков. Это означало, что энергосистема должна была иметь значительные резервы традиционных генераторов, готовые к включению когда ветер затихнет или облака затенят солнце.
Кроме того, в отличие от традиционных генераторов, ветротурбины и солнечные панели могли быть подключены практически везде – на холме, на крыше дома, на побережье. Это означало, что энергосистема начинала становиться распределённой, а не централизованной.
2000-е годы: ВИЭ начинают всерьёз влиять на систему
К 2000-м годам доля ветровой и солнечной энергии в некоторых странах достигла нескольких процентов. В Дании, например, в 2000 году ветровая энергия давала примерно 15% электричества. В Испании и Германии начали активно развиваться солнечные установки.
Это создавало новые проблемы для энергосистемы. Когда доля ВИЭ была малой (несколько процентов), система могла справляться с её непредсказуемостью, используя традиционные генераторы. Но когда доля начала расти, проблемы начали становиться серьёзнее.
Особенно остро эта проблема встала в Германии, которая решила отказаться от ядерной энергии и значительно расширила производство ветровой и солнечной энергии. К 2020 году возобновляемая энергия давала более половины электричества в Германии, но система часто испытывала нестабильность.
Микросети и децентрализованная генерация – революция снизу вверх
Микросеть (microgrid) – это локальная группа взаимосвязанных электрических нагрузок и распределённых источников энергии, таких как генераторы, солнечные панели и системы накопления, работающих как единая энергосистема. Она способна функционировать как в составе магистральной электросети, так и в полностью автономном, «островном» режиме, оставаясь при этом управляемой и устойчивой.
Главное отличие микросети от традиционной энергосистемы заключается в её способности к автономной работе: при отказе или отключении основной сети микросеть не «гаснет» следом, а продолжает питать приоритетных потребителей за счёт собственных источников генерации и накопителей энергии. Такое свойство делает её особенно ценной для объектов, где недопустимы длительные перерывы электроснабжения, – от больниц и центров обработки данных до удалённых посёлков.
Распространение микросетей стало возможным лишь в последние десятилетия, когда несколько технологических и экономических тенденций сложились в единую картину. Резко подешевели возобновляемые источники энергии: стоимость солнечных панелей, ветроустановок и аккумуляторных систем снизилась настолько, что в большинстве регионов электроэнергия от солнца уже обходится дешевле угольной генерации.
Развитие литий-ионных батарей позволило сгладить главный недостаток ВИЭ – их переменчивость и зависимость от погоды, обеспечив надёжное хранение значительных объёмов энергии.
Ещё один важный фактор – цифровизация. Дешёвые и мощные микроконтроллеры, интеллектуальные системы управления и мониторинга сделали возможным автоматическую координацию работы множества разнородных источников и нагрузок внутри микросети без постоянного вмешательства человека.
Наконец, на первый план вышли климатические вызовы: учащающиеся ураганы, наводнения и другие экстремальные явления всё чаще выводят из строя протяжённые линии электропередачи, и на этом фоне децентрализованные, устойчивые к авариям микросети становятся естественным ответом на запрос общества к надёжности и живучести электроснабжения.
Примеры микросетей
1) Копенгаген, Дания
Датская столица реализует одну из самых амбициозных энергетических трансформаций в мире. Дания достигла впечатляющего результата – в 2020 году ветроэнергетика обеспечила 48% всей электроэнергии страны, а в 2014 году показатель составлял уже 39–41%. Главная особенность копенгагенской модели – интеграция ветровой генерации с системой централизованного теплоснабжения, которая является крупнейшей в мире.
Копенгаген обслуживает 98% всех зданий города через эту систему централизованного теплоснабжения, где 60% потребителей получают тепло централизованно, а 80% всего тепла, потребляемого коммунальным сектором, вырабатывается на теплоэлектроцентралях.
Умная система использует избыток ветровой энергии для работы крупных тепловых насосов, которые улавливают тепло из очищенных сточных вод, питьевой воды, промышленного избыточного тепла и геотермальных скважин.
Параллельно модернизируются старые теплоэлектроцентрали, переводимые с угля на древесные гранулы из экологически чистых лесов, а новые объекты мощностью 65 МВт будут использовать геотермальную энергию. К 2025 году система должна стать углеродно-нейтральной, полностью отказавшись от ископаемого топлива.
2) Остров Фер (El Hierro), Испания
Маленький испанский остров в Канарском архипелаге, где проживает 10–11 тысяч жителей, стал символом энергетической автономии. На северо-восточной части острова функционирует ветропарк из пяти турбин общей мощностью 11,5 МВт — достаточно для покрытия пикового спроса острова, составляющего всего 8 МВт.
Гениальность проекта кроется в использовании природной географии: вулканический кратер высотой 700 метров над уровнем моря превращён в верхний резервуар, содержащий свыше 132 миллионов галлонов воды, который служит гигантской батареей.
Когда ветер дует в избытке, турбины вырабатывают лишнюю энергию, которая немедленно направляется на закачку воды из нижнего резервуара в верхний. Когда ветер ослабевает или становится спокойным, вода опускается через четыре гидротурбины общей мощностью 11 МВт, вырабатывая гарантированную электроэнергию.
Эта система позволила острову достичь уникальных результатов: 56,5% электроэнергии поступает из возобновляемых источников в условиях полной изоляции, остров установил мировой рекорд, проработав 24 дня подряд без единого потребления ископаемого топлива. Ежегодно система избегает выбросов 20 тысяч тонн углекислого газа и экономит 7 тысяч тонн дизельного топлива, которое прежде приходилось везти извне.
3) Кауаи, Гавайи
На самом северном острове Гавайского архипелага развивается амбициозный проект по переводу энергосистемы на полностью возобновляемые источники. Гавайские электрические компании уже достигли 27% возобновляемой энергии в 2018 году, а компания Hawaii Electric Light, благодаря комбинации геотермальной энергии, солнечной и ветровой генерации, достигла 44%.
На Кауаи запущено семь инновационных проектов солнечной генерации, интегрированной с литий-ионными накопителями энергии, что позволило снизить стоимость электроэнергии до невиданного уровня – в среднем $0,09 за киловатт-час.
Остров был выбран именно потому, что его электроэнергетическая система полностью независима от материка, что позволяет проводить смелые экперименты. Закон, принятый штатом Гавайи в 2015 году, предусматривает достижение 100% ВИЭ к 2045 году.
Солнечные панели, размещённые на крышах домов и коммерческих зданий, генерируют днём, когда солнечная активность максимальна, а современные батареи накапливают избыток энергии для использования в вечернее время и ночью, полностью исключая необходимость в дорогостоящем импорте топлива.
4) Африка
Масштаб энергетического дефицита в Африке остаётся огромным: по данным Международного энергетического агентства, 600 миллионов человек в странах Африки к югу от Сахары остаются без доступа к электричеству, в том числе более 90 миллионов нигерийцев, составляющих около 45% населения страны. Тем не менее, в последние годы происходит тихая революция: более 400 миллионов африканцев начали получать электроэнергию от домашних солнечных систем и микросетей.
Типичный пример – община Йебу в Нигерии, которая никогда не была подключена к национальной сети. В 2016 году здесь была создана солнечная микроэнергосистема, появившаяся благодаря инициативе методистской миссионерской группы в сотрудничестве с Агентством по электрификации сельских районов Нигерии. Система питала скважины для питьевой воды, школы и другие критически важные объекты.
По мере её успеха жители начали открывать микропредприятия – мастерские, торговые точки, услуги зарядки мобильных телефонов, которые были совершенно недоступны до появления электричества. Совокупная мощность фотоэлектрических установок на континенте достигла 19,2 ГВт в 2024 году и продолжает расти.
Научные расчёты показывают, что солнечная энергия региона Сахель – тропической саванны в центре Африки – теоретически способна обеспечить до 70% мировых потребностей в электроэнергии, что подчёркивает беспрецедентный потенциал континента.
Микросети на основе солнечных панелей и батарей позволяют не ждать дорогостоящего подключения к централизованной сети, а обеспечивают тысячам поселений и миллионам людей фундаментальное право на доступ к электричеству – залог образования, здравоохранения и экономического развития.
Технологические основы микросетей
Микросеть управляется централизованным контроллером, который в режиме реального времени оценивает текущий спрос и доступное предложение энергии, сопоставляя потребление с выработкой локальных источников и возобновляемой генерации.
На основе этих данных он формирует команды для систем накопления: заряжает батареи, когда доступной мощности больше, чем требуется нагрузке, и разряжает их при дефиците, сглаживая колебания и поддерживая устойчивость режима.
При нехватке возобновляемой энергии контроллер автоматически подключает традиционные источники – газовые и дизельные генераторы, а при острой нехватке мощности может временно отключать некритичные группы потребителей, чтобы сохранить питание для приоритетных объектов; все эти процессы происходят полностью автоматически, с реакцией, измеряемой миллисекундами.
Умная сеть (smart grid) в более широком смысле представляет собой энергосистему, в которой традиционная инфраструктура передачи и распределения электроэнергии интегрирована с цифровыми системами связи, учёта и управления, образуя единое информационно-энергетическое пространство.
Такая сеть получает данные от интеллектуальных счётчиков у потребителей, от фазорных измерительных устройств на линиях электропередачи, от систем мониторинга подстанций и трансформаторов, а также от метеослужб, предоставляющих прогнозы солнца и ветра для оценки будущей генерации ВИЭ.
Вся эта информация стекается в крупные центры обработки данных, где хранится и анализируется, формируя основу для автоматизированного управления режимами работы энергосистемы.
Искусственный интеллект становится естественным продолжением этой цифровизации: алгоритмы машинного обучения используют исторические профили нагрузок, календарные факторы и погодные данные, чтобы предсказывать спрос на электроэнергию на ближайшие часы и даже дни, позволяя заранее планировать включение необходимых мощностей.
Аналогичные модели строят прогноз выработки ветровых и солнечных станций, оценивая облачность, ветер и температуру, что даёт возможность заблаговременно резервировать традиционные генераторы и оптимизировать графики их работы.
На основе этих же данных реализуется управление спросом: система может автоматически сдвигать энергоёмкие процессы – например, зарядку электромобилей или работу промышленных установок – на периоды избытка дешёвой энергии, а также выполнять предиктивное обслуживание, выявляя по косвенным признакам оборудование, находящееся на грани отказа.
Дополняет картину интеллектуальная оптимизация потоков мощности, когда ИИ решает сложную задачу распределения энергии между множеством источников и потребителей с учётом ограничений сети, минимизируя потери и повышая эффективность.
На этом фоне развивается и применение блокчейна: распределённый реестр позволяет прозрачно фиксировать сделки между множеством мелких производителей и потребителей электроэнергии, создавая основу для одноранговой торговли без доминирующей роли классических энергосбытовых компаний.
Типичная картина – дом с солнечными панелями, который днём производит избыток энергии, передаёт её соседнему дому, а факт передачи и объём, например 5 кВт·ч, записываются в блокчейн, формируя для продавца энергетический кредит или денежное вознаграждение. Такая архитектура способна радикально изменить экономику отрасли, превратив миллионы домохозяйств и малых предприятий в активных участников энергетического рынка.
Проблема пиковых нагрузок, долгие годы решавшаяся строительством дорогих «пиковых» электростанций, сегодня всё больше смягчается за счёт разнообразных систем накопления энергии.
Литий-ионные батареи, крупные стационарные накопители и коммерческие хранилища аккумулируют избыточную электроэнергию во время низкого спроса и отдают её вечером, когда потребление резко возрастает, уменьшая необходимость в запуске дополнительных электростанций.
Наряду с ними используются гидроаккумулирующие станции, где энергия тратится на подъём воды в верхний резервуар, установки со сжатым воздухом, механические накопители в виде маховиков и тепловые хранилища с расплавленными солями или льдом, что делает энергосистему более гибкой и устойчивой к колебаниям генерации и спроса.
Однако будущее энергетики связано не только с технологиями, но и с вызовами. Усиление экстремальных погодных явлений – ураганов, наводнений, жарких и засушливых периодов – повышает уязвимость протяжённых линий электропередачи, и один крупный шторм всё так же способен оставить без света миллионы людей, тогда как распределённые микросети в таких условиях демонстрируют большую живучесть.
Одновременно растёт риск кибератак: чем больше элементов сети подключено к цифровой инфраструктуре, тем критичнее задача защиты систем управления и предотвращения каскадных отказов из-за вредоносного вмешательства.
Добавляются и социальные аспекты – закрытие угольных шахт и традиционных добывающих предприятий, необходимость переподготовки работников, а также общественные споры вокруг климатической повестки и готовности платить за «зелёную» энергию, что формирует новые линии напряжения в обществе.
По мере роста доли возобновляемых источников усиливается и волатильность: производители и потребители сталкиваются с более частыми и резкими изменениями цен и доступных объёмов электроэнергии, что требует новых моделей контрактов и систем страхования рисков.
На горизонте примерно середины века вырисовывается образ энергосистемы, где преобладают возобновляемые источники, производство и потребление всё чаще замыкаются внутри локальных микросетей, а интеллектуальные сети с ИИ автоматически балансируют потоки энергии, используя в том числе аккумуляторы электромобилей как распределённые хранилища.
В такой архитектуре энергия становится во многом похожей на информацию: ею обмениваются по цифровым платформам, сделки фиксируются в блокчейне, а старые централизованные монополии уступают место гибким рыночным экосистемам.
При этом ожидаемое удешевление солнечной генерации и накопителей способно сделать электроэнергию почти бесплатной в периоды избыточной выработки, открывая путь для масштабного опреснения морской воды, производства «зелёного» водорода и технологий улавливания углекислого газа из атмосферы.
От монополии к демократии энергии
Путь от электростанции Эдисона на Перл-стрит к микросетям и умным сетям будущего – это путь от централизованной монополии к распределённой демократии.
Эдисон построил систему, в которой немногие производители контролировали энергию для множества потребителей. Это была эффективная система для своего времени, но она создала мощные монополии, которые подавляли инновации.
Сегодня мы переходим к системе, в которой каждый может быть одновременно производителем и потребителем энергии. Каждый может установить солнечные панели на крышу, присоединиться к микросети, торговать излишками энергии с соседями.
Это не просто технологическое изменение. Это социальное и политическое изменение. Энергия становится демократичной.
Но дорога к этому будущему не будет лёгкой. Потребуются огромные инвестиции, потребуется переучивание миллионов людей, потребуется решение сложных технических и социальных проблем. Но направление ясно.
История электроэнергии – это история прогресса. И эта история не закончилась. Самые интересные главы ещё впереди.
Основные термины и определения
Электроэнергетическая система – совокупность электростанций, линий электропередачи, подстанций и потребителей, объединённых для производства, передачи и распределения электрической энергии.
Централизованное электроснабжение – система, в которой большая часть электроэнергии вырабатывается на крупных электростанциях и передаётся на значительные расстояния по разветвлённым сетям высокого и среднего напряжения.
Распределённая генерация – выработка электроэнергии на относительно малых источниках, расположенных вблизи потребителей и подключённых к распределительным сетям низкого и среднего напряжения.
Микросеть (microgrid) – локальная электрическая сеть низкого напряжения, объединяющая группу нагрузок, источники распределённой генерации, накопители энергии и средства управления, способная работать как совместно с магистральной сетью, так и автономно.
Интеллектуальная микросеть – микросеть, в которой используются цифровые средства измерений, связи и автоматического управления для оптимизации работы генераторов, накопителей и нагрузок и обеспечения высокой надёжности электроснабжения.
Умная сеть (Smart Grid) – электроэнергетическая система, в которой традиционная инфраструктура передачи и распределения интегрирована с информационно-коммуникационными технологиями, что позволяет в реальном времени контролировать потоки мощности, качество электроэнергии и состояние оборудования.
Накопитель энергии – техническая система, предназначенная для аккумулирования электроэнергии в периоды её избытка и последующей отдачи в сеть или нагрузку при дефиците генерации.
Микрогенерация – маломощные установки по выработке электроэнергии (солнечные панели, малые ветряки, микротурбины и т.п.), ориентированные на питание отдельных зданий, кварталов или малых промышленных объектов.
Островной режим работы – режим функционирования микросети или участка сети, при котором он временно или постоянно отключён от внешней энергосистемы и питается только от собственных источников генерации и накопителей.
Повный Андрей Владимирович, преподаватель Филиала УО Белорусский государственный технологический университет "Гомельский государственный политехнический колледж"